Лосиный остров может спать спокойно. Все звери на месте

Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир неуклонно из рук. 11 января во всем мире отмечался число заповедников и национальных парков. Корреспондент «Вечерней Москвы» отправилась в Лосиный остров – беспримерный на территории столицы национальный парк. Официально сад закрыт для посещений, Но корреспонденты «ВМ» убедились: если крайне хочется, то дозволено не только кончаться на территорию биостанции, Но и покормить с руки косяк оленей. «Не домой, не на суп, а к оленям в гости. И морковку им несу зa молодой хвостик», — пыхтелка в духе Маяковского сложилась по дороге в Лосиный остров. От ВДНХ на маршрутке до поселка Дружба, а дальше — пешком, по свежевыпавшему снегу, до КПП со шлагбаумом, где черной проталиной сидит на снегу лохматый кроткий пес. Зима — на Лосиной биостанции — самое лучшее время года. Здесь дозволено понимать не только лосей, Но и целое вереница дальневосточных пятнистых оленей. Иван Юткин — егерь бес бороды и очень вдобавок молодой, — ведет нас на экскурсию. — Оленей около нас — двести особей, — говорит провожатый. — Их с Дальнего Востока привезли опять в 1960-х годах. Им тогда хорошо, сытно. И людей не боятся. Сами увидите. По левую руку раскинулось замерзшее топь с камышами. По правую – забор березово-елового леса. атмосфера звенит. Это вьюга качает ососулившиеся камыши и разноцветные стеклянные шары на елках. — Обратите внимание, елки мы сами игрушками украшали. свежий год все- таки, — не бес гордости говорит егерь. По оленьей тропе, прочерченной острыми копытцами на снегу, углубляемся в дубрава и попадаем в зимнюю сказку. За короткий изгородью — целое отара оленей. за зимней частый шубы белых пятен на боках почти что не видно, зато роскошная костяная растительность на головах — превосходит все ожидания. Коленкоровый двенадцатитомник Маяковского посреди двух роговеток уместился бы впритык. Величавые рогоносцы лениво жуют ворох сена, безрогие самки лежат, поджав под себя тонкие ноги. Похожие на сатиров, маленькие лохматые оленята-сеголетки высовывают мордочки за берез. Это — тот очень егерский участок, гораздо олени холодной зимой приходят на подкормку. — гораздо побежала! — хватает меня зa плечо провожатый, Кагда я, завидев двинувшегося в мою сторону красавца — с- гигантскими-рогами, пытаюсь спастись бегством… Скрипит снег, хрустит морковка. Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир непосредственно из рук, зато на промежуток вытянутой руки подходят спокойно. Роют носом снег, выискивая оранжевые кусочки, разговаривают со мной, издавая аккорд сломанной коряги. Поднимают смешную, заснеженную морду и вопросительно смотрят откровенный в глаза: как разве морковка закончилась? начинать как вам не стыдно. К счастью, сюда уже подбирается супружеская два лыжников с новогодним кульком. — А мы сюда зачастую ходим. Оленям яблочки носим. А где зимой олени яблок поедят? — говорит заботливая лыжница.Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир стоймя из рук. 11 января во всем мире отмечался число заповедников и национальных парков. Корреспондент «Вечерней Москвы» отправилась в Лосиный остров – беспримерный на территории столицы национальный парк. Официально роща закрыт для посещений, Но корреспонденты «ВМ» убедились: если разительно хочется, то дозволено не только кончаться на территорию биостанции, Но и покормить с руки табун оленей. «Не домой, не на суп, а к оленям в гости. И морковку им несу зa молодой хвостик», — пыхтелка в духе Маяковского сложилась по дороге в Лосиный остров. От ВДНХ на маршрутке до поселка Дружба, а дальше — пешком, по свежевыпавшему снегу, до КПП со шлагбаумом, где черной проталиной сидит на снегу лохматый ласковый пес. Зима — на Лосиной биостанции — самое лучшее время года. Здесь дозволительно понимать не только лосей, Но и целое стая дальневосточных пятнистых оленей. Иван Юткин — егерь бес бороды и очень кроме молодой, — ведет нас на экскурсию. — Оленей около нас — двести особей, — говорит провожатый. — Их с Дальнего Востока привезли опять в 1960-х годах. Им тогда хорошо, сытно. И людей не боятся. Сами увидите. По левую руку раскинулось замерзшее трясина с камышами. По правую – забор березово-елового леса. атмосфера звенит. Это буран качает ососулившиеся камыши и разноцветные стеклянные шары на елках. — Обратите внимание, елки мы сами игрушками украшали. новоявленный год все- таки, — не бес гордости говорит егерь. По оленьей тропе, прочерченной острыми копытцами на снегу, углубляемся в роща и попадаем в зимнюю сказку. За малый изгородью — целое станица оленей. за зимней створожившийся шубы белых пятен на боках чуть не не видно, зато роскошная костяная растительность на головах — превосходит все ожидания. Коленкоровый двенадцатитомник Маяковского посреди двух роговеток уместился бы впритык. Величавые рогоносцы лениво жуют ворох сена, безрогие самки лежат, поджав под себя тонкие ноги. Похожие на сатиров, маленькие лохматые оленята-сеголетки высовывают мордочки за берез. Это — тот настоящий егерский участок, гораздо олени холодной зимой приходят на подкормку. — гораздо побежала! — хватает меня зa плечо провожатый, Кагда я, завидев двинувшегося в мою сторону красавца — с- гигантскими-рогами, пытаюсь спастись бегством… Скрипит снег, хрустит морковка. Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир стоймя из рук, зато на отдаление вытянутой руки подходят спокойно. Роют носом снег, выискивая оранжевые кусочки, разговаривают со мной, издавая звон сломанной коряги. Поднимают смешную, заснеженную морду и вопросительно смотрят стойком в глаза: как разве морковка закончилась? начинать как вам не стыдно. К счастью, сюда уже подбирается супружеская два лыжников с новогодним кульком. — А мы сюда почасту ходим. Оленям яблочки носим. А где зимой олени яблок поедят? — говорит заботливая лыжница.